Вячеслав Валерьевич пружинистой походкой взбегает на крыльцо клиники в офис-центре «Челябинск Сити». Следом поднимаемся и мы. Никто из тех, кто впервые попадает в «Швейцарскую стоматологию», не понимает, где оказался. Это отель? Бутик? Закрытый клуб швейцарцев в Челябинске?

Синий герб клиники над стойкой администраторов, красный флаг Швейцарии. Мягкие кресла на светлом ковре. В тепло подсвеченных нишах — цветочные композиции и свечи, на стенах искрятся домашние бра, в нише за шторами скрывается гостиная с книжными полками, на столике бутылка шампанского, ваза с разноцветными яблоками. Пахнет кофе и ещё чем-то чистым и душистым. Ни одного признака медицинского учреждения, ни одного. Вспоминаю, что даже бахил на входе не было, вместо них гостиничные тапочки. Следуем за Вячеславом Валерьевичем в его кабинет.

— Располагайтесь! — Куликов включает компьютер. — Мне нужно посмотреть почту. Желаете кофе?

Практически всё свободное пространство стен занимают сертификаты, свидетельства и дипломы разнообразных международных симпозиумов, семинаров, конференций. На массивном столе из натурального дерева, кроме пары компьютеров, примечательный набор мощных муляжных челюстей и фигур зубов, а также профессиональная фотокамера. О том, что Вячеслав Куликов занимается фотографией и делает потрясающие снимки красивейших мест планеты, известно всем, кто с ним знаком или подписан на него в фейсбуке. Выясняем, что на работе фотоаппаратура нужна для художественных снимков зубов и челюстей.

— Это называется фотопротокол, — поясняет Вячеслав Валерьевич. — Мы ведём фотоисторию работы с каждым пациентом: снимаем состояние полости рта до лечения, потом фиксируем все этапы. Это не наше ноу-хау, но мы ввели эту систему в стандарт, как в ведущих европейских клиниках. Во-первых, это документ. Пациенты у нас большей частью смежные, мы сохраняем фотографии в архиве клиники, и доктора получают полную информацию о состоянии пациента и ходе лечения. Во-вторых, это дисциплинирует и мотивирует любого врача работать максимально ответственно и хорошо. А в-третьих, фотопротокол нужен мне для авторских обучающих семинаров. То, что готов выносить на суд коллег, ты по определению не можешь делать плохо. Значит, я должен сделать свою работу так, чтобы мои коллеги и в России, и за рубежом сказали: «Классно! Молодец!».

— Не поверите, многие их просят у нас сами. Бывает, что и годы спустя фотографии зубов могут пригодиться для дальнейшего лечения. Поэтому когда меня спрашивают, занимаетесь ли вы фотографией, я отвечаю честно: «Да, каждый день».

Вячеслав Куликов решил показать нам особо эстетичные фотоизображения зубов из закрытого стоматологического сообщества в фейсбуке, созданного специально для этого. Есть люди, настолько увлечённые красотой этого объекта, что даже картины зубов создают по фотографиям. Попутно доктор Куликов открывает папку с фотопротоколом одного лечения и подробно (а главное, понятно!) рассказывает, какая сложная работа проделана специалистами «Швейцарской стоматологии» в данном конкретном случае. На экране — крупный план зуба. Ничего особенного, зуб как зуб: неровный, в пятнах и трещинках.

— Это имплантат, — комментирует Вячеслав Валерьевич. — Да-да, не удивляйтесь, его не отличишь от настоящего зуба. Потому что лучшая работа стоматолога — это работа, которую никто не заметит. Фактура, текстура поверхности коронки должны быть естественными.

— Так и есть! Зубной техник, как художник, воссоздаёт природный рисунок. Визуально коронки не должны отличаться от соседних зубов. Вот коронка на имплантате, вот — на своём зубе, а это — соседний зуб. Если бы я не рассказал, вы бы догадались?

— Правильно. Профессиональная работа не видна.

— …да, это моветон. Даже за четверть миллиона долларов. И комплимент из серии «Вау, какие ты классные зубы сделала!» — это признак плохой работы доктора. Представьте, если бы на лице была видна работа пластического хирурга?

Звонит мобильный, Вячеслав Валерьевич берёт трубку. Из контекста удаётся понять, что Куликов обсуждает предстоящий семинар, куда приглашён с лекцией.

— Авторские курсы в России и за рубежом у меня расписаны на год вперёд, — комментирует он. — В ближайшие недели лечу в Москву, потом Минск, Кишинёв, Санкт-Петербург, Сургут. Чтобы создавать эти курсы, я сам учусь и постоянно совершенствуюсь. Это же не гастроли с одним концертом по всей стране (улыбается). Практически ежедневно выделяю своё время на подготовку материалов для выступлений, дополняю свои программы, добавляю новые случаи из практики. Но сегодня получится только вечером. А сейчас начинаем готовиться к операции.

Вячеслав Куликов — практикующий главный врач и единственный челюстно-лицевой хирург в «Швейцарской стоматологии». Сегодня назначена операция по установке четырёх имплантатов, наращиванию костной ткани и десны.

— Нет, это операция средней сложности. Операция продлится не больше двух часов.

В смежном с кабинетом помещении — стерильная, сияющая операционная. Ассистенты готовятся к операции. В гостиной красивая женщина в красном платье тоже готовится: листает журнал, потягивает воду из бокала. Рядом двое мужчин с обложек журнала «Миссия» ведут светскую беседу о чём-то совсем далёком от стоматологии.

Кресло в операционной поднимается и раскладывается в удобное ложе, на котором при желании можно и заснуть. Куликов искренне и даже радостно улыбается пациентке.

— Как вы себя чувствуете? Как настроение? Отлично? — утверждает-спрашивает он. — Смотрите, что мы будем делать, — и рассказывает кратко план предстоящей операции.

Ещё раз смотрит снимки, делает замеры, перепроверяет подготовленную и не раз изученную информацию, комментируя: «Первое правило хирургии: семь раз отмерь, один раз отрежь».

Пациент подписывает план операции.

Ассистент работает с хирургом в полном синхроне — по движению… даже не знаю, ресниц, она знает его и соответственно своё следующее действие. Она словно предчувствует, в какую секунду доктору понадобится тот или иной инструмент. «Когда ассистент не угадывает, что мне нужно, я могу ругаться! — комментирует Вячеслав Валерьевич. — Ведь я много раз объясняю, что и как нужно делать. Попасть на работу в «Швейцарскую стоматологию» не сложно, сложно выдержать. В семидесяти процентах случаев мы расстаёмся со средним медперсоналом. Но с Яной мы уже много лет работаем, она понимает меня без слов».

Доктор работает в очках со специальными увеличительными окулярами, как у хирургов-офтальмологов.

— В стоматологической хирургии любые операции в видимом переднем отделе челюсти считаются высшим пилотажем, — говорит Вячеслав Куликов. — Нет ничего сложнее. Мне надо настолько ювелирно и эстетично всё сделать на этой микроплощадке, чтобы работу не было видно. Это, как микрохирургия глаза, даже инструменты те же.

Об инструментах, кстати, надо сказать особо. Они и выглядят необычно — чёрные. Это гордость и любовь Вячеслава Куликова. Он рассказывает, что инструменты TouchGrip разработаны всемирно известными хирургами Маркусом Хюрцелером и Отто Цуром, максимально удобные и эргономичные. Во‑первых, тяжёлые — а для микрохирурга это важно. Во‑вторых, с выступающей частью, которая правильно и надёжно ложится в ладонь. В‑третьих — они чёрные, а значит, не бликуют от яркого света ламп в операционной, не утомляют глаза. «Дорогие инструменты, — добавляет главный врач. — Один иглодержатель стоит 800 евро. Но в мире ничего лучше для микрохирургии не придумано».

Имплантат вскрывается ровно перед тем, когда он нужен в ходе операции. Здесь целый ритуал: перед тем, как его открыть, ассистент вслух произносит размер, хотя он уже проверен-перепроверен. На столике перед хирургом — IPad. Мы думали, там снимки, необходимые в ходе операции, но нет. Это даже не планшет в привычном смысле — это аппарат iCHIROPRO от швейцарской компании Bien Air, стоматологический комплекс последнего поколения для автоматизированной имплантации. Футляр от имплантата доктор Куликов подносит к камере IPad, программа сканирует QR-код, определяет тип и производителя, выдаёт протокол операции — и хирург действует точно в соответствии с ним, не отступая ни на миллиметр. В планшет заносятся данные пациента, и информация о проведённой операции хранится в нём.

— Так, по протоколу, я могу проверить ход любой операции, — комментирует Вячеслав Куликов. — Это уникальная технология, мы купили её, как только она появилась, и пока остаёмся в Челябинске единственными её обладателями.

Операция продолжается второй час практически в полной тишине. Персонал действует безмолвно и чётко. Если ли бы мы не встревали с вопросами, то были бы слышны только позвякивания инструментов и реплики доктора, обращённые к пациентке: «Всё хорошо? Ничего не беспокоит?».

Операция закончена. У доктора Куликова есть несколько минут, чтобы переодеться и передохнуть.

Ресторан Brut is Good. Традиционно Вячеслав Валерьевич обедает в одном из ближайших заведений в обществе своей супруги Татьяны, которая работает в «Швейцарской стоматологии» главной медицинской сестрой, и партнёра Игоря Баселина, являющегося директором клиники. Обед непроизвольно и предсказуемо перетекает в производственное совещание. «Он потому так и называется — бизнес-ланч, — смеётся Куликов. — Нам в офисе бывает труднее собраться, чем за обедом».

Совладельцы клиники обсуждают предстоящую покупку нового аппарата швейцарской компании EMS, который увидели на Всемирной стоматологической выставке в Кёльне.

— Это самая крупная выставка в мире, которая проходит только раз в два года. Мы её посещаем в обязательном порядке, — поясняет Вячеслав Куликов. — Причём мы единственная клиника, которая приезжает со всеми докторами. Мне важно, чтобы не я один это всё видел, а врачи сами могли посмотреть, потрогать, оценить. И после этого принимаем коллегиальное решение.

— Он предназначен для профессиональной гигиены полости рта, объединяет ультразвук и air-flow. Но дело даже не в этом, а в том, что это новая концепция гигиены, направленная не только на очищение, но и на минимизацию травматичности для пациента. В Россию этот аппарат только начали поставлять. 600 000 рублей стоит базовая версия. Сейчас взвешиваем все за и против. Да, с одной стороны, нам хочется его приобрести, потому что пациенты приобретут преимущества и комфорт, и с точки зрения маркетинга это неплохо — мы первыми будем в городе. Но мы компания молодая, должны взвешивать свои возможности.

— Конечно, — легко отвечает он. — Первоначальный период окупаемости по нашему бизнес-плану — три-пять лет. Нам в ноябре будет три года, пока держимся в графике. Мне очень нравится проект и то, как он развивается.

— Да. Мы родственники. И это прекрасно, потому что когда партнёр — твой близкий человек, то и вопросов с доверием нет.

— Нет, совсем не так. Я много лет мечтал о своей клинике, — говорит Вячеслав Куликов. — Я с этой мыслью засыпал и просыпался. Мы с Татьяной много говорили об этом, мы вообще все вопросы обсуждаем вместе. Без жены ничего бы у меня не получилось. Я много лет работал хирургом и рисовал в голове свою собственную будущую клинику. Представлял всё до мелочей, до цвета моей столешницы.

— Игорь меня выслушал и сказал: «Я с тобой готов на всё. Но мне придётся вникать во все тонкости, потому что про стоматологию я знаю только, что в моём родном Биробиджане так называется автобусная остановка», — вспоминает Вячеслав Валерьевич.

— Вот уж по какому вопросу я вообще не волновался и не переживал, — отвечает Вячеслав Куликов. — Потому что у меня была готовая команда специалистов — а это самое сложное и ценное в стоматологии. Не деньги, не оборудование, а команда! И второе — наша клиника, по моему замыслу, должна была стать не похожей ни на одну в городе. Особый продукт и с такой командой — я ни секунды не сомневался в успехе.

— Правда, сначала мы предполагали потратить одну сумму, а потом она увеличилась в два раза, — добавляет Игорь Баселин. — Аппетит пришёл во время еды.

— Если бы я был совсем один, мне было бы очень тяжело, — продолжает Вячеслав Куликов. — Даже не в финансовом плане. Я бы мог погрязнуть в бюрократической рутине, отойти от хирургической практики. А я прежде всего хирург. Игорь взял всю бумажную работу на себя. Так, коллеги, — обращается к жене, — вы успели обсудить то, что собирались? Вы сейчас едете вместе? Хорошо.

Возвращаемся в офис пешком. И разговор впервые за день — не о работе.

— Все мои желания реализовывались. Так было всю жизнь, — чётко формулирует Куликов. — Если двигаешься в заданном направлении — ты добиваешься того, чего хотел.

— Не имеет никакого значения.

— Когда я работал в разных клиниках и не так много зарабатывал, у меня было желание отправиться в круиз на суперкомфортабельном многоэтажном лайнере. С финансовой точки зрения было тяжело, но я подкопил денег, и мы съездили. Или вот ещё пример: мне хотелось отдохнуть в самом крутом, семизвездочном отеле мира в Арабских Эмиратах. И мы это сделали — занимали двухэтажный номер в триста квадратных метров. Поэтому что такое высокий сервис, я знаю на себе.

— Если говорить о доходах моей семьи, то как раз нет. Когда я был наёмным врачом и главным врачом, достаток был больше. Потому что сейчас весь доход вкладывается в клинику. Так же поступает и Игорь. Мы понимаем, что это начало пути. Вот через три-пять лет наш проект окупится, и будет проще. Но в этот момент у нас возникнет новое желание — открыть ещё одну клинику!

В холле Вячеслава Валерьевича ждёт особый гость. Это Николай Иванович Янов, генеральный директор строительной компании «Артель-С». Николай Иванович, как выяснилось, лечится у доктора Куликова лет восемнадцать и именно тогда поставил первый имплантат.

— У нас сразу сложились хорошие отношения, — широко улыбается Николай Янов, открывая красивые здоровые зубы. — Теперь здесь лечится и вся моя семья. Вот приехал посоветоваться насчёт внука, надо мне его записать на лечение. Качество и результат лечения здесь соответствуют стоимости. Мы всегда знаем, что у Куликова всё сделают гарантированно хорошо.

— Мои пациенты следуют за мной из клиники в клинику, где бы я ни работал, — дополняет Вячеслав Валерьевич.

В кабинете главного врача собираются доктора. Сейчас консилиум — это традиция «Швейцарской стоматологии» — раз или дважды в неделю коллеги советуются, обсуждают ход и тактику лечения пациентов, делятся мнениями, ищут оптимальное решение. Ведёт консилиум не главный врач, а координатор лечения Елизавета. Вячеслав Куликов такую должность придумал ещё до создания «Швейцарской стоматологии» и ввёл в одной из клиник, с тех пор для него это стандарт. Пациента могут наблюдать и лечить несколько докторов, но вся информация фиксируется у координатора лечения.

Елизавета докладывает информацию о ком-то из пациентов, на экране компьютера — фотографии, снимки КТ. Так виртуально человек находится на приёме сразу у нескольких специалистов. Идёт обсуждение, можно ли сохранить зуб или с ним точно всё. Доктора обсуждают вопрос тихими голосами и на особенном медицинском языке, без переводчиков, но суть примерно ясна. И тут вступает Куликов:

— Послушайте, что я предлагаю. Мы не будем ставить имплантат. Мы удалим этот зуб, а вместо него пересадим зуб мудрости! Да-да, его собственный, живой.

— Аутотрансплантация? — подсказывает кто-то из врачей.

— Именно. Работающий вариант, он ещё в учебниках, по которым мы учились, был описан, но мало кто это делает. В Челябинске я точно никого знаю. Я недавно был на семинаре Мицухиро Цукибоши — это японский доктор, который за последние тридцать лет эту методику отточил до идеала.

— И каковы результаты? — уточняют коллеги.

— Как при имплантации — 98 процентов. Но качественное отличие от имплантатов в том, что мы имеем дело с родным биологическим материалом. К тому же используем зуб, который человеку изначально не нужен.

— Но это сложнее имплантации, — замечает кто-то.

— Да, сложнее. Требуется высокая квалификация хирурга, который умеет делать всё очень аккуратно и ювелирно. Плюс нужен врач-терапевт, который потом хорошо всё пролечит. Мы опробуем метод и возьмём в работу. Всё получится, я не сомневаюсь. Мы будем первыми в Челябинске. Потом ещё желающих будем учить.

«Швейцарская стоматология» не без оснований считается самой продвинутой в области технологий, методик и оборудования в регионе. Врачи ещё минут пятнадцать живо обсуждают плюсы, минусы, нюансы альтернативной методики, последовательность шагов, послеоперационный период, но общий настрой — радостный, активно-утвердительный: да, да, давайте! «Мы будем первыми» — это фирменный стиль Вячеслава Куликова, который беспрерывно учится и собрал вокруг точно таких же, неуёмных, открытых для новой информации людей.

После консилиума, на котором успели рассмотреть ещё семь историй, я попросила Вячеслава Валерьевича сказать о своей команде пару слов.

— В моей клинике работают особые доктора, — говорит главный врач. — Эти ребята хотели работать со мной. Потому что Куликов — это возможность постоянно расти, постоянно учиться. Каждый из наших докторов — такой же, как я, жадный до образования. Они приходят ко мне и говорят: «Я увидел, такой интересный семинар, хочу поехать!» Всё, конечно, езжай, оплатим! Я горжусь не нашим красивым интерьером, не лучшим в городе и на Урале сервисом, не современным крутым оборудованием, которое и на самом деле есть далеко не везде — не этим. Я горжусь своей командой.

Алексей Серебряков, стронгмен и фотограф, появляется в дверях. Он пришёл на плановый приём к своему доктору, заглянул поздороваться.

— Я давно присматривался к Вячеславу, слышал о нём как о докторе прекрасные отзывы, — улыбается Серебряков, — Нас объединяет любовь к фотографии, мы знакомы по Сигарному клубу. Я послушал, как Вячеслав рассказывает о клинике, о том, что и как они делают, — меня это очень впечатлило.

— Представьте, когда тяжелоатлет отрывает вес от пола, жевательные мышцы испытывают точно такие же предельные нагрузки, что и мышцы рук, плеч, ног, — рассказывает Вячеслав Куликов. — Зубам приходится ой как тяжко от этого сильнейшего сжатия. Эти проблемы были и у Алексея. Мы теперь постепенно их решаем, прописали план лечения на полгода. Главное, у Алексея есть желание.

Серебряков говорит, что в первый раз пришёл в клинику просто в гости на чашку кофе. Был немало изумлён обстановкой и ощущением, что попал не в клинику, а в дом, а также отличной подборкой фотоальбомов в библиотеке.

Алексея приглашают на приём к доктору. «Заглянешь потом?» — приглашает Куликов.

В фойе в одной из ниш мы замечаем чёрно-белый портрет Вячеслава Куликова работы Алексея Серебрякова — это амбротип, фото выполнено серебром на стекле.

Маленький перерыв на кофе, есть возможность задать два-три вопроса, потому что после у Вячеслава Валерьевича запланировано время для подготовки к ближайшей серии обучающих семинаров — требуется перелопатить, обработать и систематизировать гигабайты фотопротоколов.

— Я придумал. Клиника была у меня в голове, готовая, с названием и концепцией. Я знал, что у нас будет самое крутое в городе оборудование, а кто законодатель моды в области стоматологической техники и технологий? Швейцария, конечно. Я даже знал, какой нужен логотип. Я пришёл к дизайнерам и два часа рассказывал, почему мы «Швейцарская стоматология». Почему мне не нужен зубик с зонтиком на логотипе, а нужен фамильный герб. Дизайнеры меня выслушали и через пару недель предложили эскизы. Этот герб создан по всем геральдическим канонам. Даже наш фирменный сине-голубой оттенок был отобран с максимальной серьёзностью, именно такой цвет во времена королей разрешалось использовать на гербах и флагах тем рыцарям, кто отмечен особыми победами.

— Через месяц я пришёл к этим ребятам и сказал: «А теперь давайте рисовать дизайн помещения». Они отвечают: «Нет-нет, это не к нам, мы не умеем проектировать медицинские учреждения». Я говорю: «Вот и хорошо! Это ни в коем случае не должна быть клиника. Я хочу, чтобы никто из гостей не мог сказать, что пришёл в стоматологию». Я сам нарисовал план помещений на основании медицинских требований и норм. Шесть часов без перерыва рассказывал, как должна выглядеть каждая комната и зона — от ресепшена до санузла. И мы воплотили всё, что нарисовали дизайнеры, на сто процентов. Это важно — на сто процентов. Любой, кто делает ремонт по дизайн-проекту, скажет вам, сколько от этого проекта в результате остаётся. Мы сделали всё в точности, до тончайших оттенков краски для стен. Сейчас руководитель этого дизайнерского агентства живёт и работает в Москве, занимаясь продвижением нашей клиники в сети.

Заглядываем в соседний кабинет. Главная медсестра и одновременно супруга главного врача Татьяна Куликова разговаривает по телефону, быстро печатает, поглядывая на экран, улыбается и жестом приглашает подождать. Супруги Куликовы за свою без малого двадцатилетнюю семейную историю впервые работают в качестве начальника и подчинённого.

— Я помню, что в начале 2000‑х, когда мы только познакомились, никто ничего не знал об имплантации, молодой хирург Вячеслав Куликов говорил, что это будущее, вот чем надо заниматься! — вспоминает Татьяна. — И поехал сразу учиться, это были его первые образовательные курсы. Он всегда очень серьёзно и ответственно относился к работе, для него важно расти, развиваться, совершенствоваться. Видимо, этим и зацепил (улыбается).

— Нет, не строгий. Требовательный. И к себе, и к коллегам. Не терпит никаких «завтра», «забыл», «потом». Каждый должен выполнять свою работу чётко.

— На сто процентов, — без паузы отвечает Татьяна. — Я прекрасно помню, как ребята рисовали клинику, я участвовала в покупке каждой лампочки, каждого стула, поддерживала мужа во всём. Ко всем его замыслам так отношусь. Получилось всё в точности, как задумали. Я и не сомневалась! В этом нет ничего нереального. Знаю, что если трудно и много работать, у нас всё получится.

Татьяна спешит — дома ждут сыновья. Вячеслав Валерьевич остаётся в клинике.

Вечер трудного дня. Не знаю, где доктор Куликов подзаряжает батарейки, но в девять вечера, когда клиника уже затихла и на Кировке загорелись фонари, Вячеслав Валерьевич был бодр, работоспособен и активен, как утром, когда мы встретились. Он в процессе работы, судя по всему, не утомляется, а наполняется силами.

Сидит перед компьютером, готовится к вебинару, назначенному на 22:00. Тема: «Одномоментная имплантация». Куликов достаточно давно и активно практикует не только очную, но и дистанционную форму обучения докторов, он считает режим безостановочного профессионального совершенствования естественным для нормальных врачей.

— Это заблуждение, что в Европе лечат лучше, чем у нас, — говорит Вячеслав Валерьевич. — Безусловно, там есть доктора экстра-класса, у которых мы учимся, но их единицы. Я могу с уверенностью сказать, что у нас выросло поколение докторов, жадное до образования, активно обучающееся, — и мы можем конкурировать с западными коллегами. Мы их даже в чём-то обгоняем. Сумасшедшая тяга к знаниям привела к тому, что мы за короткий промежуток времени, за пятнадцать-двадцать лет, научились делать то, что они делают последние лет пятьдесят или семьдесят. То есть мы обучились в четыре раза быстрее!

Когда Куликов говорит об этом, он просто очень рад. У него глаза блестят, он включается в тему с пол-оборота, и если бы я была врачом, я бы тут же записалась к нему на курс по «Одномоментной имплантации» и по любой другой имплантации. Такой кайф он получает от своей профессии, от того, какие она открывает возможности и победы!

Вебинар продлится не меньше двух часов и с учётом последующего обсуждения и ответов на вопросы закончится за полночь. Наша съёмочная бригада покидает клинику.

— Своей семьёй. Да, я врач, хирург и очень люблю свою работу. Но я горжусь тем, что я муж и отец. Я очень люблю своих сыновей — старшему Владиславу уже семнадцать, а младшему Мирославу нет и двух. Сегодня поздно вернусь, оба будут спать уже.

— Открыть ещё одну клинику. Пока не придумал, как она будет называться.